"Антисоветчики"

"Нам стыдно, что наши танки в Праге"

9 октября 1968 года начался суд над правозащитниками, которые протестовали против оккупации Чехословакии

Вахтанг Кипиани, "Киевские Ведомости"

«Можешь выйти на площадь, смеешь выйти на площадь в тот назначенный час?!» -- эти строчки Александр Галич написал на следующий день после начала оккупации братской и союзной Чехословакии войсками пяти социалистических «республик-сестер». Призыв поэта был услышан. И уже через три дня семеро смелых уселись на Лобном месте – в самом центре империи. Они держали в руках самодельные государственные флажки ЧССР и плакаты. Публичное несогласие длилось считанные минуты -- их окружили не только равнодушные «совки», но и неравнодушные сексоты.

КОНЕЦ «АБСТРАКТНО ПОНИМАЕМОГО СУВЕРЕНИТЕТА»

В ночь на 21 августа 1968 г. около семи тысяч танков и триста тысяч солдат и офицеров вооруженных сил Советского Союза, ГДР, Венгрии, Болгарии и Польши «без объявления войны» перешли границы суверенной Чехословакии. Их цель была заявлена через «Правду», официоз ЦК КПСС, – страны Варшавского договора не могли «во имя абстрактно понимаемого суверенитета оставаться в бездействии, видя, как Чехословакия подвергается антисоциалистическому перерождению». Примечательно, что одним из активных сторонников осуществления интервенции был первый секретарь ЦК Компартии Украины Петр Шелест. Ему, в частности, приписывают следующие слова: «Чехословакия может заразить ядом антисоциалистических идей Западную Украину» (к слову, в конце жизни Петр Ефимович переосмыслил свои тогдашние взгляды).

Мир был возмущен оккупацией. В СССР, все далее углубляющемся из хрущевской «оттепели» в брежневскую «зиму», большинство «протестов» были оглашены на кухнях. Лишь немногие смельчаки рискнули донести свое возмущение до масс. «Хроника текущих событий» -- самиздатовская летопись и энциклопедия диссидентского движения – в скупых машинописных строках извещала: «Эстонский студент, написавший в Тарту на стене кинотеатра в ночь с 21 на 22 августа -- «Чехи, мы -- ваши братья», при задержании был зверски избит: у него отбиты почки, и он до сих пор находится в больнице».

КРАСНАЯ ПЛОЩАДЬ

Но наиболее яркой страницей в истории публичного несогласия с вмешательством извне в чехословацкие события стала «сидячая демонстрация», состоявшаяся в Москве. На Красной, главной площади страны.

Общеизвестный факт – в демонстрации приняли участие семь человек -- лингвист Константин Бабицкий, филолог Лариса Богораз, поэт Вадим Делоне, рабочий Владимир Дремлюга, физик Павел Литвинов, искусствовед Виктор Файнберг, поэтесса Наталья Горбаневская. Но на самом деле, на Лобное место в тот день вышла и восьмая «протестантка»: двадцатилетняя студентка Татьяна Баева. После задержания друзья убедили ее сказать сотрудникам милиции и КГБ, что она случайно оказалась на площади. После допросов ее отпустили.

Наталья Горбаневская (кстати, именно она была первым редактором вышеупомянутой «Хроники…») позже вспоминала:

-- Ровно в 12 часов дня 25 августа 1968 года мы сели на парапет у Лобного места и развернули лозунги: «At’ zije svobodne a nezavisle Ceskoslovensko!» («Да здравствует свободная и независимая Чехословакия»), «Позор оккупантам!», «Руки прочь от ЧССР!», «За вашу и нашу свободу!», «Свободу Дубчеку!». Почти немедленно раздался свист, и со всех концов площади к нам бросились сотрудники КГБ в штатском: они дежурили на Красной площади, ожидая выезда из Кремля чехословацкой делегации. Подбегая, они кричали: «Это все жиды! Бей антисоветчиков!».

Мы сидели спокойно и не оказывали сопротивления. У нас вырвали из рук лозунги. Виктору Файнбергу разбили в кровь лицо и выбили зубы, Павла Литвинова били по лицу тяжелой сумкой, у меня вырвали и сломали чехословацкий флажок. Через несколько минут подошли машины, и всех, кроме меня, затолкали в них. Я была с трехмесячным сыном, и поэтому меня схватили не сразу: я сидела у Лобного места еще около десяти минут. В машине меня били. Вместе с нами арестовали несколько человек из толпы, которые выражали нам сочувствие, -- их отпустили поздно вечером. После обыска и я была освобождена, вероятно, потому, что у меня на руках двое детей.

«ОТКРЫТЫЙ» СУД

Участникам демонстрации было предъявлено обвинение в осуществлении «групповых действий, грубо нарушающих общественный порядок» и «распространении заведомо ложных измышлений, порочащих советский общественный и государственный строй». Максимум по каждой из этих статей – 3 года лишения свободы в общеуголовном, а не политическом лагере.

Суд вершил правосудие очень быстро -- 9 октября 1968 г. начал ,а уже 11 числа – вынес приговор. Председательствовала судья Лубенцова, государственным обвинителем выступал помощник прокурора Москвы по фамилии Дрель. Вадима Делоне и Павла Литвинова защищали лучшие адвокаты Софья Каллистратова и Дина Каминская. Лариса Богораз вела свою защиту сама.

Процесс был «открытый», но кроме горстки родственников в зал запустили членов комсомольских оперотрядов, рабочих-дружинников, сотрудников ГБ в штатском. Жителям ближайших домов участковые объяснили, что будут судить валютчиков, так что неприязнь пролетариев и пенсионеров к родным и друзьям правозащитников, не допущенным в зал суда, была обеспечена.

Свидетелями по делу проходили пятеро военнослужащих одной воинской части, которые в тот день «прогуливались» по Красной площади, и помогли задержать демонстрантов. Еще один участник задержания, работник мордовских лагерей Давидович также удивительно «случайно» вышел из ГУМа. Аргументы адвокатов, убеждавших суд, что свидетель врет (главный магазин страны в тот день – воскресенье! – не работал), были отброшены как несущественные. Подсудимые виновными себя не признали.

Тем не менее, Владимир Дремлюга был осужден на 3 года лишения свободы, Вадим Делоне – на 2 года 10 месяцев. Павел Литвинов, Лариса Богораз и Константин Бабицкий «заработали» только ссылку – соответственно 5, 4 и 3 года (все они ранее не были судимы и у них были на иждивении несовершеннолетние дети). Еще двое -- Виктор Файнберг и Наталья Горбаневская – были признаны … «невменяемыми» (тут «постарался» Даниил Лунц, профессор-садист из института судебной психиатрии им. Сербского).

Все кассационные жалобы и протесты были оставлены без рассмотрения. Аналогичная судьба ожидала и письмо, направленное депутатам Верховных Советов СССР и РСФСР, представителями интеллигенции (артист Игорь Кваша, писатель Виктор Некрасов, историк Петр Якир (сын расстрелянного в 37-м командарма Ионы Якира и др.). Девяносто пять «подписантов» обратили внимание властей, что обвинительный приговор правозащитникам – «нарушение основных гражданских свобод». Ответа не последовало.

ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ

Так случилось, что пятееро из семи участников «сидячей демонстрации» были вынуждены покинуть родину. Вадим Делоне, Виктор Файнберг и Наталия Горбаневская после выхода на свободу из лагерей и спецпсихбольниц эмигрировали во Францию. Вадим умер в 1983 г., Виктор продолжает заниматься правозащитой (и даже ездил в Чечню во время первой русско-чеченской войны), Наталья работает в еженедельнике “Русская мысль”, переводит польских и украинских поэтов. Их товарищи Владимир Дремлюга и Павел Литвинов выбрали Соединенные Штаты.

Константин Бабицкий за участие в демонстрации был лишен права работать по профессии (в Институте русского языка АН СССР), но предпочел жить и умереть (в 1993 г.) в Москве.

Лариса Богораз – и по сегодняшний день остается одной из наиболее авторитетных правозащитниц России. Ее мужьями в разное время были литераторы Юлий Даниэль и Анатолий Марченко, оба не вернувшиеся из советских политзастенков. Сын от первого брака – председатель московского «Мемориала» Александр Даниэль.

Версiя для друку